Экхур, часть комплектующих собственного производства, часть приобретена за пределами Анклава.

— Для такого корабля двигатели явно слабоваты, — заметил я.

— В Анклаве Экхур нет собственного производства двигателей и гиперприводов. На момент постройки корабля эти двигатели считались одними из лучших, доступных к приобретению, — как мне показалось, немного обиженно ответил Хор.

— Тогда понятно, вам, скорее всего, весь неликвид сбагривали. Жаль, нет карт, мне было бы интересно узнать, с кем граничит ваш Анклав.

— Информация отсутствует.

— А почему твои системы навигации не могут снять данные и экстраполировать их, выдавая нам маршруты альтернативного движения? — спросил сибурианец.

— Реперные точки для навигационного ориентирования частично удалены.

— Похоже, этот рейнджер был настоящим параноиком, — пробурчал я.

— Или нашел что-то такое, что это стало необходимостью, — чуть слышно проговорил сибурианец себе под нос, но я его, впрочем, расслышал, однако отвечать не стал.

«Пламя Дагора» уверенно набирал разгон, мы уже практически достигли скорости, необходимой нам для выхода в гиперпространственный режим, и ничего не предвещало беды, как вдруг корабль мгновенно полностью обесточился. Погас свет, все экраны, скорее всего, и двигатели тоже отключились. Мы с сидящим рядом Широм практически одновременно подскочили на месте. Несколько секунд мы прождали включения аварийного источника питания, но этого не последовало.

— Искин, что происходит? — прокричал я, но он не ответил.

Так как никаких обзорных экранов в рубке не предполагалось, мы оказались полностью отрезаны от всего, что происходит снаружи. На всякий случай я тут же активировал шлем и включил головные прожекторы, сибурианец сделал то же самое. Они, как ни странно, работали нормально.

— Сол, если пропала энергия, то, скорее всего, системы жизнеобеспечения вырубились. Надо срочно всем включиться в скафандры, не нравится мне всё это, — проскрипел сосредоточенный и холодный голос Стакса.

— Ты думаешь, я от этого балдею?

— Давай, пошли, надо обойти всех, может быть, кто-то спит и не заметил того, что произошло. После этого будем разбираться с тем, что тут происходит, — лаконично отозвался мой спутник, и мы направились в сторону жилого отсека, освещая себе дорогу прожекторами.

К тому моменту, когда мы добрались до места размещения экипажа, практически все они уже были в скафандрах, вот что значит — люди не понаслышке знакомы с космосом, при возникновении критической ситуации они сразу же понимают, что им делать. Как только мы оказались в жилом отсеке, со всех сторон сразу посыпались вопросы касательно того, что происходит, но, к сожалению, ничего мы им ответить на это не могли. Посовещавшись, мы пришли к выводу, что надо наведаться в реакторный отсек, благо, схема корабля у меня была всегда с собой. Взяли с собой только одного беглеца, который утверждал, что кое-что понимает в реакторах.

Дорога к реакторному отсеку заняла у нас не больше десяти минут, дверь в него пришлось открывать при помощи мускульных усилителей скафандров. С трудом, но мы смогли справиться и наконец-то попали в энергетическое сердце корабля.

Шесть больших реакторов располагались в индивидуальных ячейках, которые можно было отстрелить при выходе любого из них из строя.

— Ничего не понимаю, — чуть слышно пробормотал Арам, осмотрев ближайшее устройство, — этого просто не может быть. Невозможно так просто взять и заглушить реакцию, происходящую в них.

— И, тем не менее, это произошло. Ты сможешь разобраться и запустить хоть один, хрул тебя задери? — разозлился я.

— Как ты себе это представляешь? Если мы что-то сделаем не так, то произойдет детонация активного вещества, она просто уничтожит нас вместе с кораблём. Сначала надо понять, что произошло, я никогда даже не слышал про что-то подобное, — окрысился бывший каторжник.

— Может быть, эта лоханка от старости решила рассыпаться? — в свойственной ему меланхоличной манере поинтересовался Стакс.

— Сильно сомневаюсь, повторяю, остаточная реакция должна присутствовать. Если просто одномоментно прекратить её, реактор пойдёт вразнос, а здесь этого не происходит.

Именно в этот момент мы ощутили вибрацию, прошедшую по корпусу корабля, меня даже слегка качнуло.

— А это что ещё за херня? — прошептал я и мазнул светом прожектора по скафандрам товарищей, но они мне не ответили.

Стакс так и остался стоять, а техник, который секунду назад осматривал реактор, стоя на карачках, замер в немного неестественной позе.

«Ой, что-то мне это совсем перестало нравиться», — пронеслось в голове перед тем, как на меня навалилась дурнота.

В висках заломило, и к горлу подступил ком. «Да что, чёрт возьми, здесь происходит?» — попытался сказать я, но мои губы не могли произнести ни слова, а в следующее мгновение у меня в голове раздался лишенный всяческих эмоций голос.

— Кто ты такой?

— А ты кто, мать твою, такой? — огрызнулся я в ответ.

— Странно, необычные сигнатуры мозговых волн и блокировка воздействия, — последовал скупой ответ, и в следующее мгновение окружающий мир для меня исчез, а я оказался в уже знакомом мне коричневом мареве.

Я осмотрелся и убедился, что опять попал в виртуальное пространство:

— Пыржик, Пыржик, ты здесь? — позвал я своего посредника, но в ответ не раздалось ни звука. — Пыржик! — опять закричал я. — Эй, ты тут?

Внезапно по нервам ударило опасностью, и из клубов бурого тумана прямо передо мной возник бесформенный сгусток тьмы. Затем на нём появился один глаз, потом второй, третий, пятый, через несколько секунд на меня смотрел уже десяток глаз.

— Кто ты такой? — раздался отовсюду громоподобный голос, который я уже слышал.

А вот это мне уже совсем не нравится, это точно не мой посредник, судя по всему, я опять попал под ментальное воздействие.

— Меня зовут Джон Сол. А тебя как зовут, и почему ты вообще задаёшь мне вопросы?

— Я чувствую в тебе родство, — ответил сгусток тьмы, глаза, расположенные в хаотичном порядке, вращались в разные стороны.

В следующую секунду откуда-то сбоку выпрыгнул огромный лысый кот, размером в холке практически мне по грудь. Он остановился между мной и этим глазастым сгустком тьмы и, оскалившись, зарычал.

— Да, вот оно что. Не ожидал. В тебе есть посредник, но откуда он у тебя, ты не принадлежишь к нашему виду.

— От верблюда! Это ты сделал так, что наш корабль обесточился?

— Вы находились в пространстве, ограниченном для посещения разумных. Мною было принято решение изолировать вас до выяснения обстоятельств.

— Ну, вот оно что значит, всё-таки это ты заглушил наши реакторы!

— Это не имеет значения. Откуда у тебя посредник?

Я на секунду задумался:

— Если ты знаешь, что это такое, тогда, я думаю, я могу тебе рассказать. Он достался мне в дар, скорее всего, от одного из ваших. Я нашёл его умирающим на древнем корабле, и он поделился со мной зародышем посредника. Вот такие дела.

— Ты можешь назвать его имя?

— Назвать-то могу, только вот я не уверен, что общаюсь с представителем его вида. Может, ты не тот, за кого себя выдаешь!

— А ты дерзок. Ну что же, я покажу тебе себя, — произнёс сгусток тьмы и практически сразу стал видоизменяться, он становился всё больше и когда достиг размера, чуть большего, чем тот, который был у пленённого Кааль уль Маару, предстал передо мной в своем истинном облике.

Сомнений быть не могло, я общался с представителем именно этого же вида, только этот выглядел немного по-другому, головная часть была крупнее, а глаза посажены кучнее.

— Теперь ты можешь мне сказать имя того, кто передал тебе посредника?

— Теперь могу, — согласился я. — Это был мастер войны Кааль уль Маару.

Несколько долгих томительных секунд царила гробовая тишина, даже мой кот-защитник не издавал ни звука, хотя до этого он постоянно издавал рычание.

— Это имя нам знакомо! — провозгласил голос. — Расскажи мне о том, как он закончил свой путь среди звёзд.

— Я расскажу, только ответь мне, что ты намерен сделать с нами?

— Вы нарушили границу резервации.

— Про какую резервацию ты говоришь? Уж не про тех ли четырёхпалых тварях, которые обитали здесь на первой планете?

— Да. Я говорю о них, — согласился ксенос.

— Так вот, там больше никто не живёт, они все погибли.

— У меня нет этой информации, резервация существует уже тысячи циклов. Если её существование прекращено, смысл изоляции этой звёздной системы теряется. Что стало причиной их гибели?

— На планету случайно залетел рейнджер, это было давно, пятьсот циклов назад. Из-за нападения на него все они были уничтожены